Белый ворон.
В осветительской ложе зажегся прожектор. Судьба медленно, словно боясь что-то пропустить, прошла между рядами кресел. На сцену вышел Случай и задумчиво взглянул в пустующий зал.
- Сердца бьются, - Судьба улыбнулась и подняла взгляд к бездыханному телу.
- А дыхания нет, - усмехнулся Случай и уселся на край сцены.
- Она любила? - Судьба вздохнула и опустила глаза.
- Тебе лучше знать, - пожал плечами Случай. - Хотя столько слез на могиле... Да и инфаркт.
- У них остался пятилетний ребенок, - Судьба вздрогнула и опустилась в бархатное кресло.
- Девочка?
- Да.
Случай отвернулся и взглянул в заколоченное окно.
- Будет дождь.
- Он всегда идет, когда кто-то начинает дышать, - Судьба откинулась на спинку кресла.
- А когда дышат, не бьется сердце, - Случай согласно наклонил голову и тут же запрокинул ее к потолку, рассматривая тело на белой лепнине потолка. - Девочка... Что с ней будет?
- Это тебе лучше знать, - невесело усмехнулась Судьба.
Белый ворон закричал, и он проснулся. Полежал с минуты, бездумно глядя на потолок, и повернул голову. Рядом была испачканная углем тетрадь.
И он испугался.
Белый ворон тоже боялся угля, но он нес его в клюве... Молчание всегда пугает.
Резко сев и откинув одеяло, он с облегчением вздохнул: на третрадь всего лишь падала тень от шкафа, создавая впечатление размазанного угля.
Скинув тетрадь с кровати, он поднялся и прошел в ванную.
- А почему бы и не уголь? - Судьба поднялась из кресла, опираясь на подлокотники.
- Потому что кровь, - Случай дунул на кружащуюся в воздухе пыль.
- Банально... - Судьба плотнее закуталась в шаль.
- Действеннее, - не согласился Случай.
В ванной плескалась кровь. Почти черная, густая, с тошнотворно-сладковатым запахом...
Как в фильме.
Или в бреду.
Он наклонился и тронул пальцами кровь. Попробовал на вкус, дернулся в сторону, не выдержал, склонился над раковиной. Его вырвало.
Открыв кран, он взглянул в зеркало.
Ванна была пуста.
Чиста.
Белоснежна.
Только одинокий таракан, философски шевеля усиками, полз возле водостока.
Хотелось прибить усача, но стало жалко.
А еще страшно.
Что вместо таракана его тапок будет в густой, темно-багровой крови, гладким озером застывшей в чаше ванны...
Так и не умывшись, он прошел на кухню.
Холодильник снова был пуст, как обычно.
Налив крепкого чая и выпив обжигающе-горячий напиток залпом, он быстро прошел в спальню, наступив по пути на по-прежнему валяющуюся на полу тетрадь с угольной тенью.
Одевшись и выйдя в коридор, он взглянул на себя в зеркало. Пригладив длинные волосы и вздохнув, он надел кроссовки и переступил порог.
Случай молчал.
- Почему ты бездействуешь? - не выдержала Судьба, с ногами забираясь на очередное кресло в первом ряду.
- Потому что я уже все сделал, - привычно пожал плечами Случай и улыбнулся человеку под потолком.
Тот лишь хрипло усмехнулся в ответ.
Утренние часы были странными. Пустота, свежесть, относительная тишина. Сонный ветер, сонное солнце, сонные птицы и уставшее от всего небо. Почему-то черное.
И белый ворон.
Тряхнув головой, он провел ладонями по глазам от носа к вискам. Стало легче.
Убрав со лба длинные пряди, он пнул какой-то камушек, извинился неизвестно зачем и пошел вдоль аллеи парка.
Аллея упиралась в чугунную ограду. Глупо упиралась, резко обрываясь у витой решетки.
Хоть бы кустами ограду прикрыла, чтобы черная земля не казалась столь жуткой.
А травы не было...
Стало страшно. Как утром.
Он медленно побрел вдоль ограды, изредко поднимая руку и касаясь кончиками пальцев черных витых прутьев решетки.
Черная земля, черные прутья, черное небо.
Белый ворон.
Вот только небо было белым от облаков, а ворон - черным.
Как грозовые тучи на горизонте...
Свернув вслед за змеей ограды, он увидел чуть впереди приоткрытую калитку. Оказывается, все это время он шел по маленькой, мощенной гравием дорожке. А та выводила за пределы парка.
На дорогу.
Он дошел до калитки и обернулся.
Парк был одинок. Его тоже стало жаль, как и таракана в ванной. Но возвращаться - дурная примета... Особенно, если решил идти вперед.
А оборачиваться - не дурная примета?..
Вновь тряхнув головой, он толкнул дверцу калитки и вышел на обочину дороги.
Серый асфальт был одинок. Как и парк.
Дорога была пуста, на той стороне стояли серые, хмурые дома.
Он ступил на дорогу.
Из-за поворота вылетел показавшийся огромным грузовик.
Страх больше не было, но тело по инерции шатнулось в сторону, водитель тоже успел заметить его и вывернул руль.
Завизжали тормоза, из открытого окна грузовика послышался мат, а у обочины под колеса грузовика упала маленькая девочка.
С зажатой в руке куклой.
Серенькое платьецо, огромные, раскрытые в непонимании глаза.
Кровь у виска.
Кровь под головой.
Капля на щеке.
Кровь или слеза?
Страха больше не было.
Зато появилась пустота.
Судьба поднялась на осветительскую ложу и выключила прожектор.
- Думаешь, все? - Случай пристально взглянул в заколоченное окно.
- Все. Не дышет. - Человек под потолком хрипло рассмеялся.
- Ей было бы страшнее жить одной, - Судьба тронула струны контрабаса, проходя по оркестровой яме.
- Вытри грим, - поморщился Случай, глядя на забившуюся в угол плачущую женщину.
- Я только-только полюбила... Это было страшно... жутко... Кладбище... - жалко свернувшись калачиком, она всхлипывала у края занавеса.
- Она скоро перестанет дышать, - кивнула Судьба на женщину.
- Сердце забьется? - Случай вскинул голову.
- Нет. Просто перестанет дышать. Как все.
Женщина закричала, сведенными судорогой когтями хватаясь за птичью голову.
Белое небо стало черным.
Дождь аккуратно бросил первые прозрачные жемчужины капель на землю.
Пятилетняя девочка сжимала любимую куклу, превращающуюся в саванн.
Белый ворон не кричал - выл.
А человек на белой лепнине потолка хрипло смеялся.
13-14 мая 2009 год
